Хорошо помню, что в местности, где я тогда жила, если долго держать открытым рот, на губах оставался слабый привкус соли ( дело в том, что море было совсем не далеко от моей съемной квартиры ). За все мое время прибывания в этой стране, я успела неплохо загореть, и моя кожа приняла шоколадно-золотистый оттенок ( это очень важная для меня делать. вроде как полное восстановление образа ).
Я почти никогда не закрывала свое тело одеждой, только когда выходила на пляж или в другие людные места, где такую свободу действий сочли бы противозаконной или меня приписали бы к кучке местных извращенцев, что меня тоже само собой не особо прельщало.
За окном каждый день пекло солнце, и лишь иногда поднимался ветер ( такие моменты я любила особенно сильно. хотя скорее я больше любила это противостояние жары и прохлады ).
День,о котором пойдет речь, в принципе ничем не отличался от предыдущих своим началом. На улице стояла ясная погода, и солнца было так много, что женщины на пляже посылали своих мужей в магазины за кремами, прохладительными напитками и прочей чушью, которая им казалась под этим пеклом решительно необходимой. Те женщины были как бы все вместе ( нет, они не были знакомы) и образовывали однородную массу, из которой невозможно было запомнить и тем более выделить черты какой-нибудь одной, но именно их похожесть и то, как они сливались все вместе, вынудило их (пусть и поневоле) стать неотъемлемой декорацией моего рассказа..
Но хватит про них, вернемся к пляжу. На самом деле, в нем не было ничего особенного ( зуб даю, что вы бы непременно со мной согласились будь на моем месте или на месте любого другого отдыхающего там ). Пляж представлял собой нескончаемое пространство песка, идущего строго параллельно морю. Иногда в воде встречались крутые камни, об которые женщины часто спотыкались заходя в воду, тут же они и грязно выругивались в пустоту голубого неба ( проклятые камни. черт возьми, да, несомненно! ). В такие моменты воздух буквально сотрясался, но вскоре слова растворялись уплывали, и жизнь снова возвращалась для всех в свою привычную колею ( ту привычную колею, какая бывает на отдыхе ).
Теперь обратим свой взгляд на меня.Я двигалась среди тех самых, вечно виноватых перед неуклюжими женщинами, камней. Двигалась- это довольно расплывчатое понятие всех действий вместе, но я действительно не делала ничего конкретного, а все тело было подвижно. Значит решено- двигалась. Тогда поднялся ветер ( вот оно- любимое противостояние ), он в один момент сдул все мои волосы на лицо, открыв загорелые лопатки.
Трудно сказать, что произошло в тот момент, что случилось с жизнью, трудно сказать, когда ее сотрясли не ругательства многих женщин, а всего лишь один мужчина ( хотя когда это в сердечных делах выигрывало количество? ).
Он спокойно держал мои плечи, а я знала кто он, я знала это просто так, без особого на то повода ( хотя когда это в сердечных делах нужен был еще и повод? )
Не помню сколько мы пробыли среди камней, сколько движений успело сделать мое тело и сколько еще раз его пальцы касались моей спины, не помню как мы ушли с пляжа, как оказались на автомобильной стоянке перед съемными квартирами ( одна из которых принадлежала тогда мне ), но я хорошо помню, как мы шли среди коридоров, среди дверей, ведущих в эти мерзкие квартирки. Он водил пальцами по-кругу моей ладони, а я чувствовала его всем своим существом. Теперь его вспомнило не только тело, но и голова.
Пришли. Уперлись в дверь ( не знаю, сложно сказать теперь наверняка, как это именно было ).
Я освободилась от его руки и полезла за ключами. ( Забавно, мы почти в квартире, а в моих мыслях не было ничего грязного, не было ничего физического и весомого ). Он стоял позади меня, а я отчаянно дергала ключом внутри замка, когда дверь наконец мне поддалась,и все механизмы внутри ручки сдались, я уже знала точно, что никого сзади меня нет.
И дело не в том, что это должно быть грустно или печально, дело в том, что это неизбежно.
Неизбежная трагедия. Было бы у меня время развить эту тему, оказалось бы, что представление о любви у меня еще печальней чем у Бунина или Куприна.
В тот вечер первый раз за все время пошел дождь.А вы ведь хорошо понимаете о чем я
Я почти никогда не закрывала свое тело одеждой, только когда выходила на пляж или в другие людные места, где такую свободу действий сочли бы противозаконной или меня приписали бы к кучке местных извращенцев, что меня тоже само собой не особо прельщало.
За окном каждый день пекло солнце, и лишь иногда поднимался ветер ( такие моменты я любила особенно сильно. хотя скорее я больше любила это противостояние жары и прохлады ).
День,о котором пойдет речь, в принципе ничем не отличался от предыдущих своим началом. На улице стояла ясная погода, и солнца было так много, что женщины на пляже посылали своих мужей в магазины за кремами, прохладительными напитками и прочей чушью, которая им казалась под этим пеклом решительно необходимой. Те женщины были как бы все вместе ( нет, они не были знакомы) и образовывали однородную массу, из которой невозможно было запомнить и тем более выделить черты какой-нибудь одной, но именно их похожесть и то, как они сливались все вместе, вынудило их (пусть и поневоле) стать неотъемлемой декорацией моего рассказа..
Но хватит про них, вернемся к пляжу. На самом деле, в нем не было ничего особенного ( зуб даю, что вы бы непременно со мной согласились будь на моем месте или на месте любого другого отдыхающего там ). Пляж представлял собой нескончаемое пространство песка, идущего строго параллельно морю. Иногда в воде встречались крутые камни, об которые женщины часто спотыкались заходя в воду, тут же они и грязно выругивались в пустоту голубого неба ( проклятые камни. черт возьми, да, несомненно! ). В такие моменты воздух буквально сотрясался, но вскоре слова растворялись уплывали, и жизнь снова возвращалась для всех в свою привычную колею ( ту привычную колею, какая бывает на отдыхе ).
Теперь обратим свой взгляд на меня.Я двигалась среди тех самых, вечно виноватых перед неуклюжими женщинами, камней. Двигалась- это довольно расплывчатое понятие всех действий вместе, но я действительно не делала ничего конкретного, а все тело было подвижно. Значит решено- двигалась. Тогда поднялся ветер ( вот оно- любимое противостояние ), он в один момент сдул все мои волосы на лицо, открыв загорелые лопатки.
Трудно сказать, что произошло в тот момент, что случилось с жизнью, трудно сказать, когда ее сотрясли не ругательства многих женщин, а всего лишь один мужчина ( хотя когда это в сердечных делах выигрывало количество? ).
Он спокойно держал мои плечи, а я знала кто он, я знала это просто так, без особого на то повода ( хотя когда это в сердечных делах нужен был еще и повод? )
Не помню сколько мы пробыли среди камней, сколько движений успело сделать мое тело и сколько еще раз его пальцы касались моей спины, не помню как мы ушли с пляжа, как оказались на автомобильной стоянке перед съемными квартирами ( одна из которых принадлежала тогда мне ), но я хорошо помню, как мы шли среди коридоров, среди дверей, ведущих в эти мерзкие квартирки. Он водил пальцами по-кругу моей ладони, а я чувствовала его всем своим существом. Теперь его вспомнило не только тело, но и голова.
Пришли. Уперлись в дверь ( не знаю, сложно сказать теперь наверняка, как это именно было ).
Я освободилась от его руки и полезла за ключами. ( Забавно, мы почти в квартире, а в моих мыслях не было ничего грязного, не было ничего физического и весомого ). Он стоял позади меня, а я отчаянно дергала ключом внутри замка, когда дверь наконец мне поддалась,и все механизмы внутри ручки сдались, я уже знала точно, что никого сзади меня нет.
И дело не в том, что это должно быть грустно или печально, дело в том, что это неизбежно.
Неизбежная трагедия. Было бы у меня время развить эту тему, оказалось бы, что представление о любви у меня еще печальней чем у Бунина или Куприна.
В тот вечер первый раз за все время пошел дождь.А вы ведь хорошо понимаете о чем я
